Об итогах парламентских выборов в Индии

Заместитель директора Экспертно-аналитического центра Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) Дмитрий Шелест.

Выборы в нижнюю палату индийского парламента Лок Сабха завершились с ожидаемым, по мнению большинства экспертов, результатом. Победу одержала находящаяся у власти «Бхаратия Джаната Парти» (BJP), побив свой же электоральный рекорд пятилетний давности. Можно сказать, что это была и персональная победа действующего премьер-министра Нарендры Моди. Избиратели оказали доверие BJP, предпочтя её другим зарегистрированных национальных и региональных 2 354 партий.

Моди в 2014 году пришёл к власти в достаточно сложный период. Тем не менее, на фоне роста основных макроэкономических показателей и, прежде всего, ВВП, рост которого продолжился и составил в среднем за весь период нахождения у власти 6,8%, продолжился и рост объёма прямых иностранных инвестиций, который составил 239 миллиардов долларов США. Сократился, хотя и незначительно, уровень бедности до 21%. Одновременно, росту экономики сопутствовала самая высокая безработица – 6,1%. При кабинете министров, состоящем в основном из функционеров BJP, страна пережила сельскохозяйственный кризис, непопулярную денежную реформу и рост социальной напряжённости. Одновременно были сделаны шаги по помощи сельскому населению, газификации страны и улучшению положения женщин. Индия сохранила статус шестой экономики мира. Тем не менее, обсуждая направленность внутренней, а особенно внешней политики Индии возникает больше вопросов, чем ответов.

И, прежде всего, следует ответить на два главных вопроса. За счёт чего «Бхаратия Джаната парти» собрала большинство голосов? Почему, несмотря на ряд серьёзных ошибок Нарендры Моди, индийский народ проголосовал за действующего премьера?

Завершение электорального цикла отражает будущее направление развития государства. Распространённое экспертное мнение о том, что выборы в Лок Сабха повторяют националистический уклон во многих странах Европейского Союза, фиксирует лишь поверхностное сходство. Не стоит забывать о специфике индийской государственности. Древнейшая из существующих цивилизаций, как суверенное государство, было образовано в 1947 году и весь XX век боролось за своё выживание, доказывая право на существование. Начало 21-го столетия показало, что индийская нация окончательно вернула себе идентичность, несмотря на сложные отношения между различными религиозными конфессиями и специфические проблемы типа кастового деления. Необходимо учитывать и инерцию антиколониального движения, которая с 50-х годов прошлого столетия давала силы большинству государств «третьего» мира. Если учесть всё вышеизложенное, то не кажется удивительным, что во время своего первого визита в США в 2014 году Норендра Моди на переговорах с Бараком Обамой демонстративно заговорил на хинди, несмотря на то, что английский язык является вторым государственным языком Индии.

Путь к сегодняшней национальной идентичности граждан Республики Индия был долгий. Говоря о Новой истории, первые шаги в этом направлении были сделаны в середине XIX века. Колониальная зависимость в определённой степени привела к тому, что индийцы вспомнили о таких объединяющих нацию культурных столпах, как Веды и Упанишады, а выдающиеся деятели той эпохи (Тагор, Чаттерджи, Бос, Наороджи, Банерджи и др.) заговорили о всеиндийском единстве перед лицом британского владычества. Вслед за этим оформились ключевые тезисы индийского национализма, который на первых этапах относил к индусам всех жителей субконтинента вне зависимости от их вероисповедания.

Последующая борьба за независимость от английского владычества дала побочный эффект: зарождение религиозного коммунализма, которое предусматривало жесткое разделение индийцев в соответствии с принадлежностью к той или иной вере. Такой подход исповедовали многие (но далеко не все) лидеры индуизма и ислама. Как следствие, среди последователей конфессионального разделения начали проявлять себя радикальные и экстремистские группы, а первоначальная борьба за независимость Индии вылилась в выяснение отношений между представителями различных религий. Результатом стало кровавое разделение Индийских территорий и княжеств на Западный Пакистан, Восточный Пакистан (ныне Бангладеш) и Индийский союз в 1947 году.

В независимой Индии тенденции религиозного и светского национализма в той или иной степени всегда присутствовали в общественном сознании. И, если «Индийский национальный конгресс», управляемый кланом Ганди, последовательно выступал за общность всех индийцев вне зависимости от религиозной принадлежности, то такие организации как «Хинду Махасабха» последовательно проводили в массы идеи об исключительно индуистском статусе населения Индии. К объединениям второго типа примыкает и возникшая позднее BJP, которая и сформировала новый кабинет министров в мае 2019 года. Победа Нарендры Моди даже в штате Уттар Прадеш, наиболее «проконгрессистском» штате, где, как правило, голосовали за семью Ганди, показала, что в INC не учли состояния и потребности индийского общества. Вероятно поэтому «Индийский национальный конгресс» (INC) и его лидер Рахул Ганди проиграли выборы. Несмотря на то, что в ряде южных штатов так называемого дравидского пояса INC смог продемонстрировать весомое преимущество, это в целом не улучшило положение Конгресса на национальном фоне. Речь опять же идёт о новом осознании нации, которая пытается выступать в глобальном мире как единая, уникальная цивилизация с многотысячелетней историей. Естественно, что подобное объединение уместнее всего проводить на основе исторически доминирующей на субконтиненте религии – индуизма, который исповедуют около 80% граждан Индии.

Необходимость демонстрации сплочённости нации во многом является не только прихотью вновь избранного премьер-министра, но и очевидной необходимостью для страны. Внешнеполитические задачи, стоящие перед Индией, требуют не одномоментного решения, а длительной и последовательной работы и в конце второго десятилетия, и в следующей декаде XXI века.

Прежде всего, очевидна необходимость сохранения и усиления доминирования Индии в Юго-Восточной Азии (ЮВА), что невозможно без мирного сосуществования с Пакистаном. Обеспечение внутренней стабильности государства предполагает бесперебойные поставки углеводородов, в том числе из Ирана, что автоматически предусматривает определённые соглашения с Вашингтоном. Для сохранения региональной стабильности необходимо индийское присутствие в Афганистане. И здравый смысл, и долгосрочная стратегия заставляет налаживать отношения с Китаем, что также вынуждает индийское руководство балансировать между интересами в военно-политической сфере и экономической необходимость.

Что касается устремлений Нью-Дели в более обширную сферу всего Индийского и Тихого океанов заставляет одновременно искать компромиссы с теми же Соединёнными Штатами, которые с одной стороны заинтересованы в усилении Индии как противовеса Китайской народной республике, а с другой фактически превращают самую большую демократию в мире в «крепость Вашингтона», в «Антикитай», навязывая заведомо ведомое положение. В свою очередь отношения с Пекином на долгосрочную перспективу не менее, а возможно и более значимы для Индии, чем с Соединёнными Штатам. Но для формирования относительно дружественных контактов руководители двух стран должны приходить и к компромиссам в экономической сфере и признавать несовпадение интересов в геополитическом пространстве ЮВА, Африки и Центральной Азии.

Исходя из всего вышесказанного, следует ожидать дальнейшей активности Нью-Дели в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Новый «старый» премьер-министр Нарендра Моди ясно понимает, что внутреннее развитие страны неразрывно связано с геостратегическими инициативами в этом направлении, которые напрямую увязываются с такими экономическими программами как «Make in India», «Digital India» и др. Подобные начинания следует ожидать и в текущий срок работы нового кабинета министров, который приведён к присяге 30-мая 2019 года. И пусть упомянутые планы не были реализованы полностью, они и следующие программы будут задавать темп для продвижения интересов государства в Тихоокеанском бассейне.

Далеко идущие планы государства Индостана без сомнения увязываются с выстраиванием отдельных отношений Москвы и Нью-Дели. Скорее всего Моди будет и далее расширять в ближайшей перспективе взаимодействие в сферах экономики, культуры, политики и в области военно-технического сотрудничества, что также потребует и от России, и от Индии взаимных компромиссов. Специфика индийской внешней политики, направленная на равноудаление от глобальных центров силы, предполагает равнозначные отношения с ключевыми игроками региона и мира. В этом отношении «пробудившаяся Россия» является вполне очевидным союзником, который как правило учитывает интересы своего южного партнёра.

Следует отметить, что в текущем столетии выбор Индии делается в достаточно ограниченном коридоре возможностей. Отказавшись от глобальной внешней политики, сохранив стратегические цели только в рамках взаимодействия с ближайшими соседями, Индия обречена на снижение экономического роста и роль второразрядного игрока. Также очевидно, что если правящие элиты не справится с ситуацией внутри государства, то Индия не достигнет статуса глобальной державы.

В этом отношении пессимистическое предсказание американского политолога и журналиста Фарида Закария об «индуизации» страны как раз и подчёркивает негативный сценарий развития событий: возможной консервацией националистических тенденций в рамках одной религии. Поэтому решение вопроса о конфессиональной принадлежности с позиции силы напрямую можно увязывать и с возможностью проведения активной внешней политики. Если действующее руководство страны будет потакать агрессивным тенденциям религиозного экстремизма, то это приведёт к расхождению индийского общества по многим направлениям конфессионального, территориального, этнического деления. А такое положение дел будет формировать совершенно иную повестку для правящих элит, речь будет идти не столько о внешней экспансии, сколько о попытках сохранить единую Индию.

Тем не менее, итоги голосования наглядно продемонстрировали, что большая часть населения сделала выбор на основе религиозного единства индийцев. Так страна, по выражению античного философа Плотина, становится, «…оставаясь собой, превосходней всего внешнего» в глазах элит и народных масс Индии. Индуизм, как народное выражение культуры Вед – важная составляющая поддержки «Бхаратия Джаната парти». Однако и Нарендра Моди, и представители иных политических групп отдают себе отчёт, что наиболее радикально настроенные группы индийского общества необходимо обуздать ради будущего страны. Только в этом случае Республика Индия сможет реализовывать себя в текущем столетии как игрок мирового масштаба.