Олег Стратиевский: «Остров Русский достоин того, чтобы к нему хорошо относились»
Максим БАРЫЛЕНКО [текст],
Анастасия КОТЛЯРОВА [фото]
В начале лета увидела свет книга «Русский — остров архипелага императрицы Евгении». Ее автор — известный краевед, сотрудник Военно-исторического музея Тихоокеанского флота «Ворошиловская батарея», действительный член Русского географического общества — Общества изучения Амурского края (РГО-ОИАК) Олег Стратиевский.
Летопись острова была издана ДВФУ весьма небольшим тиражом — 1000 экземпляров. В книге, над которой автор трудился в течение двадцати лет, вся история острова Русского от начала времен до новой истории — больших строек саммита АТЭС. Издание планировали выпустить еще в прошлом году, к всемерному форуму, но за столь короткий срок собрать огромное количество накопленного материала было нереально. Несмотря на то, что книга опоздала с выходом, тема истории острова не теряет актуальности. Ведь чтобы не быть Иванами, не помнящими родства, студентам, как, впрочем, и сотрудникам ДВФУ, полезно знать, что представляет собой остров, на котором они будут жить и работать. Примечательно, что первое издание мгновенно разошлось по библиотекам и научным организациям города и края. Позднее в «Дальнауке» вышла расширенная версия.
Олег Борисович — житель Русского острова с 27-летним стажем — родом из Приднестровья. В 1994 году он ушел в запас, но остался во Владивостоке нести уже гражданскую службу в музее «Ворошиловская батарея», который удалось спасти от полного закрытия. На материк Олег Стратиевский ездит сравнительно редко, поскольку место его работы, как известно, также находится на острове. Для встречи с ним мы отправились на Русский. Проведя для нас небольшую экскурсию по батарее, Олег Борисович ответил на наши вопросы.
— Расскажите, когда у вас появилась идея написать книгу?
— В середине 80-х, еще во время моей службы здесь. Тогда у офицеров, служивших на Русском острове, по рукам ходила рукопись капитана местной школы связи Ю.А. Кабанова об истории острова. Эту самиздатовскую книгу можно было найти у любого офицера. Была она и у меня. История Русского буквально захватила. Постепенно накапливался уникальный материал об истории острова, который я находил в старых военных документах, у очевидцев — старожилов острова, из архивов. Много узнавал от посетителей батареи. После моих экскурсий ко мне не раз подходили люди и просили написать книгу о Русском острове.
Когда мне поступило предложение от издательства ДВФУ опубликовать свои наблюдения, я долго не раздумывал. Мысли прославиться не было, просто хотелось написать о том, что я узнал об этом удивительнейшем острове более чем за 20 лет. Материал пришлось компоновать очень быстро — сроки поджимали. Очень профессионально сработала редактор издательства ДВФУ — Татьяна Леонидовна Федотова, без нее бы книга вышла еще позже.
— Изменилось ли отношение жителей Владивостока к своей истории с конца прошлого века?
— Раньше город буквально дышал своей историей и это бросалось в глаза. Когда я приехал сюда в середине 80-х, местные телевидение и газеты постоянно писали о новых уникальных находках историков и краеведов. Людей и вправду это очень интересовало. К середине 90-х интерес этот пошёл на убыль. Время было не самое простое: тут бы прожить. Примерно тогда же я заметил тенденцию: снизилось качество журналистских материалов на исторические темы. А ведь если историей не заниматься постоянно, легко ошибиться в фактах. Доходило до смешного. Как вам, например, информация о том, что Владивостокская крепость могла продержаться трое суток против всех флотов мира? Другие писали, что она продержалась бы 10 секунд. Во-первых, абсурд уже в самой постановке вопроса. Весь мир не собирался и не собирается на нас нападать. Во-вторых, никто и никогда всерьез такой расчет проводить не будет. Чтобы начать операцию, нужно просчитать все: необходимое количество личного состава, патроны, горючее, личное обмундирование каждого военного.
— А какие еще встречались популярные ошибки?
— Ну, например, форты называли фордами. Часто не различали форт и батарею. Форт — оборонительное пехотное сооружение, а артиллерийская батарея — укрепление, предназначенное для подразделений артиллерии. В среднем на батарее размещали от 4 до 10 однотипных орудий. Кстати, на Русском острове 27 береговых батарей крупного калибра.
— Какие факты об истории острова поразили вас при написании книги?
— Принято считать, что название Владивостоку было дано генерал-губернатором Восточной Сибири. Считается, что городу дали имя тогда, когда Н.Н. Муравьев-Амурский находился на пароходе-корвете «Америка» у берегов будущего города. Однако, как стало известно, Муравьев-Амурский возможно даже не приближался к этим берегам. Согласно записям шканечного журнала, который сейчас находится в Петербурге, корабль прошёл проливом Босфор Восточный и после этого сразу вышел в Амурский залив. Складывается впечатление, что в бухту Золотой рог Николай Николаевич не заходил. Сейчас я придерживаюсь этой точки зрения. Со мной многие не согласны, поэтому нам предстоит еще рассчитать скорость судна и его общее время нахождение в пути. Скорее всего, идея дать название городу была коллективным решением совета офицеров корабля.
Огромное изумление у меня вызвала геологическая история Русского острова. У бухты Рында был обнаружен архейский пласт. По виду это маленькая земляная прослойка зеленоватого цвета. Архей — геологический период, который начался около 3 млрд. лет назад, а закончился приблизительно 2,5 млрд. лет назад.
— Есть ли в истории Русского то, что известно краеведам, но незнакомо большинству горожан?
— Раньше белых пятен было заметно больше. Однако с появлением книг и материалов какие-то вещи становятся известными для тех, кто хотя бы немного интересуется историей родного города. Например, до публикации Нелли Григорьевны Мизь не было ничего известно о том, что на Русском жили дети-беженцы из Петербурга. Это интересная, но, как ни странно, малоизученная страничка истории города.
— Я как-то читал, что на Русском еще был концентрационный лагерь.
— Это уже из области легенд. По ним в 1923 году, сразу после Гражданской войны и ухода интервентов, находили утопленников с привязанными к их ногам камнями (чтобы не всплыли) и простреленными головами. Потом шли донесения о том, что это пленные из белогвардейского концлагеря. Хотя в действительности это был не лагерь, а тюрьма для советских военных. К слову, концентрационные лагеря, как ни странно, были придуманы Лениным, а не белогвардейцами. Вообще у нас здесь много «красных» легенд. Например, о Банивуре. Проклятые белогвардейцы пытают мужественного Виталия Борисовича и вырывают у него сердце. Эта версия гибели не выдерживает критики. Масштабней только легенда о гибели Сергея Лазо в топке паровоза от рук японцев. Запихнуть двухметрового человека в топку невозможно. Для этого его бы потребовалось расчленить. Какой во всем этом смысл?
— Скажите, а что было в бухте Аякс до того, как там появился кампус ДВФУ?
— До строительства там было проведено несколько спасательных археологических экспедиций во главе с директором Учебно-научного музея ДВФУ Александром Николаевичем Поповым. Обнаружили две культуры: янковскую (8 век до н.э.) и одну из культур позднего неолита (4-3 тыс. лет до н.э.). Так что человек был здесь еще 3000 лет назад. Однако при возведении зданий для форума разрушили земляной пласт триасовой геологической культуры, которая существовала 250 млн. лет назад. Я считаю, что если бы не безразличие строителей, этот геологический памятник можно было спасти.
— Что еще было разрушено в ходе больших строек на Русском острове?
— Был уничтожен 2,5-километровый земляной вал ручной работы на поспеловской линии обороны, севернее Аякса. На стройке было 26 субподрядичков. Одному из них был нужен камень, который нашли неподалеку от земляного вала. Потом на уникальном земляном укреплении устроили склад под открытым небом — на нем лежали трубы. Несмотря на все это, большую часть вала можно было бы восстановить за два-три дня.
Также в ходе строек был разрушен военный городок недалеко от Аякса, на берегу пролива Босфор Восточный. От старейшего населенного пункта, в котором располагался 35-й Восточный сибирский стрелковый полк, остались целы только три здания. Оказался разрушенным один из первых кирпичных домов Владивостока 1892 года постройки. Городок уничтожили по той же причине, что и вал: было нужно место под склады. Примечательно, что «ОСК Мост» (строивший мост на Русский остров) трепетно относился к нашим просьбам и ничего, представляющего историческую и геологическую ценность, не трогал.
К слову, даже у официальных органов по охране памятников всегда было минимум влияния. Разве что уже после того, как все разрушено, били по хвостам: выставляли штрафы, предъявляли иски. Право вето у них не было никогда. Надо отдать должное директору музея ДВФУ Александру Попову. Это единственный человек, который мог настоять, заставить остановить стройку, пока не проведены спасательные работы. Не представляю, как ему это удавалось, но уверен, что если бы не он, сейчас было бы гораздо хуже.
— Несмотря на все трудности, ДВФУ построен. Скажите, стало ли среди посетителей Ворошиловской батареи больше студентов?
— Пока это ещё не постоянный приток, но уже могу утверждать, что студентов стало больше. В среднем еженедельно Ворошиловскую батарею посещают около 50 ребят. Пока еще сохраняется проблема транспортной доступности: все-таки с материка ехать студентам далековато. Думаю, что с полным переездом университета молодых любителей истории станет больше. К тому же, пока еще не сезон — обычно больше всего посетителей у нас бывает в середине августа и в течение сентября.
— Чувствуете ли вы, что стало больше по-настоящему увлеченных родной историей молодых людей?
— Все-таки наш музей долгое время был по большей части скрыт от глаз туристов. С появлением моста на Русский ситуация изменилась. Кто-то едет к нам целенаправленно, а кто-то приезжает случайно, не зная дороги, и тут же разворачивается. Я считаю, что это нормально, интерес к истории не нужно навязывать. Кстати, студенты более любопытны. Обычно посетители ходят по нашей батарее около 40-50 минут, не больше. Студенты же задерживаются минимум на полтора-два часа.
— Как вы думаете, возможно ли, чтобы этот интерес перерос во что-то большее? Например, студенты могли бы при поддержке Ученного совета, ректората ДВФУ взять шефство над фортами… Насколько мне известно, большинство из них нуждается в реставрации и охране.
— Нельзя сказать, что в настоящее время такая работа не ведется. Сейчас, например, Александр Попов проводит археологические раскопки в бухте Боярин. Большинство помощников — студенты. Я лично знаю несколько его учеников, которые остались работать в университете после его окончания. Спасательные археологические экспедиции — уже немало.
Порой невозможно вообразить, насколько велика энергия молодых людей. На Русском можно сделать все, что угодно. Пока, конечно, о новых проектах говорить рано, пусть университет обживется. Я надеюсь, что к следующему году кое-какие идеи уже начнут реализовываться. У меня друзья среди преподавателей ДВФУ, и многие из них готовы поучаствовать в новых начинаниях. Кстати, хочу скоро подарить ДВФУ коллекцию кирпичей разных лет. Как известно, строительство здесь велось и в дореволюционное, и в советское время. Теперь это не строительный материал, а буквально кусочки истории.
Остров Русский достоин того, чтобы к нему хорошо относились. Свою книгу я издал. Новую историю нужно писать новым поколениям. Думаю, уже можно начинать собирать материал о большом строительстве на Русском, навсегда изменившем облик этого великого острова на окраине России.
