О возможностях гражданского общества в противодействии экстремизму и терроризму

Заместитель директора Экспертно-аналитического центра Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) Дмитрий Шелест.

На МедиаСаммите-2021, проходившем на базе Дальневосточного федерального университета, участники обсуждали различные вопросы и проблемы, актуальные для мира, страны и Дальнего Востока РФ. Тема противодействия радикальным проявлениям в обществе не первый год фигурирует в повестке такого рода мероприятий. Участие Экспертно-аналитического центра ДВФУ на МедиаСаммите-2021 в рамках работы секции «Профилактика экстремизма и терроризма» обусловлена направленностью работы подразделения. Центр занимается абсолютно прикладными вещами как в области проведения экспертизы, так и в сфере анализа упомянутых проблем. Но как раз, имея значительный опыт в работе прикладного характера, хотелось бы сказать несколько общих слов. Общих не столько в плане «за все хорошее, против всего плохого», сколько в попытке вызвать определенную эмоциональную реакцию, создать определенный настрой. Зачем? Ответ достаточно очевиден: проблемная зона экстремизма и терроризма на объект узконаправленного решения, своеобразного оперативного вмешательства. Это знак того, что необходимо изменение общественного вектора в сторону гармонизации общественных структур.

Если позволительно использовать стилистику священного писания, то, очевидно, про человечество уместно сказать следующее: «В начале было слово, и слово стало обществом». То есть люди стали обществом не тогда, когда научились просить кого-то передать кремниевое тесало, а когда научились договариваться о вещах, связывающих всех членов социума. Упрощенно говоря, так появилось гражданское общество, по крайней мере, его предтеча. До государства. И, будучи первичным, оно было и более человекосоразмерным. В этом отношении гражданское общество не всесильно, но всецело необходимо.

Когда люди обсуждают проблемы гражданского общества, они нередко совершают ошибку. Обсуждают социальные структуры без учета их исторической составляющей, без рассмотрения явлений, как части общественных изменений. И в этой связи уместно вспомнить интересную фразу англо-американского философа Альфреда Уайтхеда: «философия процесса». То есть осмысления общества как многогранного, непрекращающегося потока перемен, сменяющих друг друга. Нередко зашоренность наблюдателей не позволяет задуматься о том, что есть на самом деле наше общество сегодня, чем оно было вчера и каким оно станет завтра. И если мы говорим о человекосоразмерности, то следует учитывать, что это явление протекает в различных формах, по-разному в те или иные исторические отрезки. И, будучи частью любого социального процесса, она сопровождается различными феноменами, как со знаками «плюс», так и со знаками «минус».

Соответственно, если мы говорим о вопросах профилактики и противодействия экстремизму и террористическим угрозам, то стоит несколько отойти от стандартных маркировок негативных явлений. В мистической каббале есть такой термин, «келлипоты». Согласно одной из трактовок ― это темные места, сгустки зла, своеобразные тени сотворенного мира. Фактически любое гражданское общество, каким бы образом оно не выстраивалось, в своей структуре имеет своеобразные келлипоты. Они всегда существуют, принимают те или иные формы, они являются частью мировой трансформации. Иногда пугающие, иногда убийственные. Из этого следует очевидная задача «светлой стороны»: изолировать и рассеять это явлением. И так получается, что если предпринимать те или иные усилия по освещению таких мрачных закоулков, то тени уйдут, но, по прошествии времени, появятся где-то еще. Однако если этого не делать, тьмы станет больше.

Из озвученного тезиса вытекает следующее утверждение. Принцип решения задач, связанных с профилактикой идеологии экстремизма и терроризма, должен быть своеобразный «принцип вмешательства». То есть реагировать должна не отдельная часть общества, не избранные государственные институты, а все общество целиком. Это является определенным признаком здоровья нации. Гражданским обществом в этом отношении точно не является трансляция некой официальной точки зрения, вне зависимости от истинности озвученного мнения, или, наоборот, какой-либо части социума, которая будет утверждать: «Мы его земляки (коллеги, родственники и т. д.) знаем, что некто оступился, но вы не имеете права судить об этом».

Гражданское общество ― это не какая-то искусственная структура, созданная по мановению Администрации Президента или регионального руководителя. Это состояние, которое формируется исходя из многих социальных предпосылок как результат взаимодействия людей и социальных институтов. И, в свою очередь, настолько, насколько государство понимает это, настолько имеет будущее любой народ, любая страна. И только тогда мы можем говорить и об адекватной реакции на негативные общественные явления, будь это уничтожение реликтовых деревьев в парке, деятельность тоталитарной секты или экстремистских структур.

Сила традиционного общества как раз и заключается в том, что гражданское общество имплицитно предполагается к включению в такую структуру. Причем говоря о традиционной составляющей, следует иметь в виду не столько конкретный образ «освященный вековыми традициями», сколько некую структуру, которая, еще раз повторимся, человекосоразмерна. И в этом контексте вспомним, что общество ― это про то, что в начале было слово. Мы должны практиковать обучение в понимании, чтобы уловить мельчайшие флуктуации в общественном развитии (или его стагнации).

Если говорить о недавних примерах, таких как несанкционированные органами государственной власти выступления в поддержку того или иного оппозиционера, можно обсуждать это явление по-разному. Мы можем утверждать: «Да, я понимаю условных «Машу» или «Васю», вышедших на демонстрацию, они вполне мирные и дружелюбные люди». Но стоит понимать и государство, которое в свою очередь утверждает: «Не совсем. Часто такие выступления заканчиваются вспышками насилия». Таким образом, прежде чем заявлять о чьей-либо правоте, или неправоте следует понять сторону дискуссии, уловить, что кроется за утверждениями тех или иных участников процесса. И уже затем ставить своей задачей, сепарировать правоту и неправоту всех субъектов общественных взаимоотношений. Тогда повышаются шансы прийти к взаимопониманию.

В этом контексте уместно вспомнить одно высказывание. В 2019 году на конференции по проблемам безопасности в Пятигорске от одного из исламских богословов прозвучала уникальную вещь: «Толерантность ― это вчерашний день, мы не говорим о том, что терпим людей, мы говорим о любви к человеку». Терпимость является лишь началом любви к ближнему не только в религиозном, но и в общечеловеческом понимании. Она может реализоваться по-разному. Может иметь разные виды. И прежде, чем обвинять кого-нибудь, следует задаться вопросом: «Есть ли у нас что-то общее? Есть ли какие-то точки соприкосновения?» Экстремизм и тем более его насильственное проявление, терроризм, не являются уникальными процессами вне социальной среды, не вырастают в пробирках. Это ― результат крайне поляризованного, нетерпимого общества. Это его основной симптом. Замечу, не государства, как институтов власти, не отдельных групп, а именно всего общества, всей нации. Это происходит, когда мы закрываем глаза на что-то или, наоборот, когда мы максимально агрессивно пытаемся воздействовать на кого-то для достижения своих целей.

Являемся ли мы заложниками текущей ситуации? Да. Потому, что мы живем в мире, где еще существуют социальное и экономическое неравенство, роста безграмотности, сегрегации по различным признакам, перенастройки мировой системы. Мы существуем в пространстве, где обитают призраки старых предрассудков и вражды, и тени возможных катастроф. В этом мире мы нередко перестаем замечать всю ту мерзость нетерпимости, озлобленности и жестокости ко всему иному. Это ли не предтеча экстремистских веяний и идеологии терроризма. Чем это отличается от ростков фашизма, прорастающих от Старой Европы до американского континента столетие назад?

Ответственны ли мы за это? Да. И это хорошая новость, когда под местоимением «мы» подразумевают не атомизированную сумму индивидов, но общество, то есть то, что качественно отличается от отдельных элементов.

Гражданское общество ― это великий генератор социального обновления, творческая сила. Это то, что может заставить чиновников посадить новые деревца в парке, помогает людям самоорганизоваться, сподвигнуть граждан на благие дела. В конце концов, то, что может сделать революцию, которая реализуется не только в виде насильственных действий, но как социальная активность, меняющая жизнь к лучшему. И, наконец, то, что в любом случае отрицает бездействие и равнодушие. Естественно, что помимо активности важно осмысление. Принимая те или иные решения, стоит, прежде всего, задуматься не о том, на чьей мы стороне и почему мы совершаем этот выбор. Для этого недостаточно прочитать новостную ленту. Следует размышлять о своем мировоззрении, о том, как мы видим себя в этом мире, в обществе, в государстве, подумать о том, насколько перечисленные системы соотносятся с нами. Почему мы видим это так, а не иначе. И когда эти вопросы будут заданы, а после на них будут найдены ответы, не скоропалительные, не истеричные, не вымороченные с помощью медийных фейков, мы сможем посмотреть на общественные процессы другими глазами. То есть речь идет о том, что к человекосоразмерности необходимо добавлять знания, образование.

Тогда те келлипоты, которые рождают отдельных безумцев, группы экстремистов уже не будут пугать нас. А те, кто склонялся к тем или иным действиям радикального, экстремистского характера в свою очередь смогут критически переосмыслить и свои претензии, и свои устремления. Тогда в обществе будет понимание того, на сколько мы бескомпромиссны, и стоит ли эта бескомпромиссность чего-либо еще. Не является ли она для некоторых отражением наших проблем, которые «перевешиваются» на близких, на общество, на государство. Не является ли готовность к радикальным действиям определенного рода незрелостью, когда желание изменить, улучшить мир выплескивается в обратные действия: которые приобретают уродливые черты экстремизма.

И в этом отношении вывод прост: насколько мы человекосоразмерны, по отношению к другим, насколько соизмеримы социальные структуры по отношению к человеку, настолько мы и можем противостоять злу в его конкретных проявлениях. Все перечисленное не является обязанностью государственных институтов, но, прежде всего, нас с вами как общества, которое живет и развивается.