Об альтернативных возможностях развития Дальнего Востока

Заместитель директора Экспертно-аналитического центра Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) Дмитрий Шелест.

Одним из приоритетных направлений в эволюции пространства России является развитие Дальнего Востока. Причём с тех пор, как об этом было заявлено в первом десятилетии XXI века, значимость Тихоокеанской России только возрастала. Реализация целого комплекса мер дала положительные результаты, которые имели, в большей степени, локальный эффект. Множество существующих решений показало пределы возможностей принятых инициатив региональных и федеральных властей. Естественно, что все действующие и планируемые решения имеют ограничения, которые в свою очередь базируются как на объективном фундаменте, так и на субъективных факторах. Реально влияют бюджетные ограничения, сложившаяся социально-экономическая ситуация и внешнеполитическая обстановка.

В свою очередь принятые решения, как бы хороши они не были, представляют собой выбор из множества других реалистичных и не очень, своевременных и запоздалых альтернатив. Причём, некоторые из таких альтернатив были действительно не к месту, некоторые преждевременные, а многие были проигнорированы в силу той или иной политической конъюнктуры. Речь идёт не столько о планировании дальневосточных Нью-Васюков, сколько о рассмотрение неформализованных возможностей, часть из которых будут отметена, а другая возможно рассмотрена более детально.

Основной проблемной зоной Дальневосточного федерального округа (ДФО) остаётся малочисленность населения. Причём по данным за прошлый год больше всего дальневосточников уезжало из Хабаровского края и Якутии. Попытка решать этот вопрос в рамках Концепции демографической политики Российской Федерации до 2025 года продемонстрировала недостаточность имеющихся мер. Говоря о проблемах демографии на Дальнем Востоке уместно начинать с того, что такого рода вопрос не решается в рамках отдельного направления здравоохранения, миграционной политики или экономики. Лишнее тому доказательство – это то, что отток населения происходит и на фоне растущего валового регионального продукта, который достиг в 2018 году 4,2 трлн. рублей, превысив показатель 2017 года на 6,3%. Но повлиял ли экономический показатель на количество отъезжающих, вопрос риторический.

Очевидно, что для начала необходимо максимально снизить отток населения Тихоокеанской России. Говоря об альтернативной составляющей возможных мер, следует подумать об обеспечении ротации населения внутри региона. Для этого стоит предоставить возможность приезжать на заработки в районные и региональные центры людям из удалённых районов, создав систему недорогого расселения и получения дополнительных профессий.

В этом же ключе стоит рассматривать миграцию более молодого и активного населения. Возможно, стоит ввести ограничение на приём специалистов из центральных регионов на значимые должности в государственных учреждениях при сочетании с необходимостью обеспечивать дополнительное образование и стажировки молодым кадрам при условии работы их на Дальнем Востоке.

Необходим и иной подход в получении гражданства. Почему бы его не давать по заявлению всех приезжающих в ДФО иностранцев как ближнего, так и дальнего зарубежья. В любом случае такой подход не будет означать, что ФМС России будет завалено подобными заявлениями. В этом случае ценз один – специальность, а условие получение гражданства – отработать на Дальнем Востоке, например, не менее 10 лет. А в качестве дополнительного поощрения можно организовать бесплатные курсы по русскому языку для тех, кто не владеет государственным языком РФ. Если же мы говорим о соотечественниках, приезжающих из-за рубежа, то возможно стоит пересмотреть и возможности получения «дальневосточных гектаров» в сторону увеличения. При этом, такой подход стоит распространить и на тех дальневосточников, которые уже освоили выделенную им землю.

Далее, можно выплачивать какие угодно высокие зарплаты, но, если человека заставлять жить на «выжженной земле», он сбежит оттуда при первой попавшейся возможности. После развала Советского Союза большая часть дальневосточных территорий превратилась no man's land, где заботы о состоянии общественной среды были фактически сведены к минимуму. На сегодняшний день значительная часть Дальнего Востока как раз и представляет из себя «Дикий Запад» времён начала его освоения. И если в крупных городах уделяется внимание общественному пространству и социальной среде, то в большинстве районных центров подобные шаги даже сейчас носят эпизодический характер. Во многих в районных школах не хватает учителей, в больницах – врачей. Таким образом, формирование социальной инфраструктуры становится значимым фактором, для тех, кто намерен оставаться в районных центрах и малых городах. По сути, в этом направлении главной задачей является новое социальное переформатирование Тихоокеанской России. Одним из первых шагов может стать формирование внешней среды районных центров и малых городов. Вероятнее всего, в стратегическом плане необходимо рассчитывать, что вокруг таких населённых пунктов и будут формироваться своеобразные микроагломерации из сельских поселений. Соответственно речь должна идти о создание достаточно компактных районов с населением от 30 до 100 тысяч человек. Большая часть остальных удалённых территорий должны осваиваться вахтовым методом. В такого рода местностях как раз и можно сделать упор на компактные, но полностью укомплектованные школы и больницы, а также объекты культуры и спорта. В свою очередь вакансии будут заняты, если зарплаты врачам и учителям начнут рассчитывать с условным «коэффициентом удалённости», допустим, от 70 до 100 тысяч рублей.

К вышесказанному стоит добавить, что любые инициативы, направленные на развитие Дальнего Востока России, не будут успешными, если начнут проводиться без учёта огромной площади ДФО РФ. В этом отношении наделение отдельных населённых пунктов статусом территорий опережающего развития (ТОР) или свободного порта выглядит несоразмерным площади в 6,94 млн. квадратных километров. В рамках округа можно предложить в качестве дополнительной меры создание «районных» ТОРов, что особенно актуально для моногородов. Например, рассматривая Приморский край, помимо существующих экономических зон в качестве альтернативной точки развития можно предложить дополнительную зону специального правоприменения и социального развития на северо-востоке края. Так, если дать дополнительный стимул городу Дальнегорск (наиболее крупный населённый пункт в этом направлении), то это фактически остановит стагнацию близлежащих районов: Кавалеровского, Ольгинского и Тернейского.

Если говорить об экономическом развитии в чистом виде, то следует отметить предложение, озвученное рядом экспертов и исследовательских организаций – отмена налога на добавленную стоимость (НДС) в Тихоокеанской России. Речь идёт, прежде всего, о товарах и услугах, производимых на Дальнем Востоке. Идея носит достаточно вызывающий или даже утопический характер. Тем не менее, реализация подобной инициативы позволила бы «убить сразу двух зайцев»: сделать дальневосточную продукцию конкурентоспособной внутри страны, а также привлечь дополнительные инвестиции из-за рубежа. В целом же такое решение косвенно повлияет и на отток населения из дальневосточных регионов.

В сфере экономики следует рассматривать меры государственной поддержки не столько по территориальному признаку, сколько в рамках кластерной специализации. Это связано с тем, что дотации в экономическое развитие для ДФО РФ, распределяемые широким слоем, вряд ли достигнут своей цели. Направленность на потребности отдельной экономической отрасли не будет напоминать сырьевую специализацию стран третьего мира. Прежде всего, речь идёт о точечном развитии для контроля процесса и переноса опыта. Кроме того, следует обратить внимание на нетипичные, но перспективные экономические сферы. Реализация же отдельных программ в рамках существующей экономики Дальнего Востока станет катализатором и для традиционных направлений. В этом отношении, например, уместно говорить об образовательном и научно-исследовательском кластере в Хабаровске и Владивостоке как единого объекта. Другая возможность, создание биотехнологического сектора на базе имеющихся университетских лабораторий и институтов.

Стоит отметить и новаторскую идею академика РАН РФ П.Я. Бакланова о создании центра морской робототехники на Дальнем Востоке. Первые шаги в этом направлении сделаны: в ДВФУ это направление имеет свою историю, однако до реализации проектов в промышленных масштабах ещё далековато. Другая сфера, для которой кластерный подход представляется оптимальным – развитие марикультуры. Несмотря на первые шаги в этом направлении бизнес в области искусственного разведения гидробионтов существует скорее вопреки сложившейся практике. Механизм вполне естественно может быть заимствован у Канады, где руководство провинции Ньюфаундленд и Лабрадор последовательно поддерживало и развивало аквакультуру в регионе фактически «с нуля», добившись в течение 10 лет и повышения валового регионального продукта, и создания большого количества рабочих мест.

Подобные предложения всего лишь небольшая часть от возможных путей экономического развития. Так, кластеры могут создаваться с учётом региональной специфике: туризм на Камчатке, золотодобыча на Чукотке, переработка углеводородов на Сахалине, а могут образовывать межрегиональные структуры: научно-исследовательские кластеры, малая авиация, включая и беспилотные летающие аппараты и другие начинания.

Подытоживая всё вышесказанное уместно выделить следующие условия реализации альтернативных проектов: выделение конкретных точек роста, создание единого правового поля, чёткие границы и сроки государственной поддержки, конкретные лица, несущие ответственность за исполнение проектов. При этом разработчиков тех или иных проектов на Дальнем Востоке должны научиться заглядывать за горизонт краткосрочного планирования и ведомственной принадлежности. Только тогда Тихоокеанская Россия сможет не просто восстановить позиции, утерянные при распаде СССР, но и набрать скорость для того самого опережающего развития.