Петр Чегодаев: Если не хочешь, чтобы тебя критиковали, нужно быть никем

Сусанна Манукян [текст],
Фото из личного архива Петра Чегодаева

Имя этого человека уже стало известно многим владивосткцам. Его творение, которое  совсем недавно увидела приморская столица, уже претендует на звание одного из удачных скульптурных проектов нового Приморья. А сам он признается, что настоящие его достижения еще впереди. Петр Чегодаев — создатель музыкального  памятника Владимиру Высоцкому пообщался с корреспондентом «Остров.ру».

С самого детства он отличался от своих ровесников — слишком рано начал задумываться над серьезными вещами, слишком быстро повзрослел и понял, чего хочет от жизни. В 15 лет он окончил экстерном школу,  сразу же поступил в ДВФУ (ДВГТУ). В 20 лет он уже преподавал студентам, а в 29 о нем узнал весь Владивосток.

— Петр, расскажите, каким вы были студентом?

— Как многие. Разве что самой высшей ценностью для меня были знания. Ведь благодаря им, ты можешь повлиять на людей. Главное, знать больше чем все остальные и обладать какой-то своей нишей. Этой самой нишей для меня стали лепка и рисование. Но, я понимал — чтобы делать что-то великое, одного таланта недостаточно. Нужно быть  максимально продвинутым и стремиться получать как можно больше информации.

Я с раннего детства мечтал ходить в школу и окончил  ее экстерном  в 15 лет. Помню, 20 июня 2000 года у меня был выпускной вечер, а утром я уже ехал из Находки на автобусе поступать во Владивосток. У меня были хорошие знания в математике, экономике, в английском, но предпочтение я отдал скульптуре. Тогда скульптуру преподавали только  в Архитектурном институте ДВГТУ, но проблема была в том, что, к моменту моего поступления, практически все места были распределены. Поэтому меня не взяли, даже несмотря на то, что за экзамене я набрал 28 баллов из 30 возможных.

Чтобы не терять год, я поступил на  специальность художественный обработки материалов. Сокращено «ХОМ»,  нас еще называли хомяками. Специальность тогда только открылась. Во время учебы я познакомился с Эдуардом Барсеговым — известным владивостокским скульптором. Начал ходить к нему в мастерскую. Со временем он уговорил меня перевестись на архитектуру, за что я ему очень благодарен. Сразу после перевода, я ощутил большую нагрузку, которой так не хватало раньше. Увлекся компьютерной графикой. Передо мной предстал виртуальный мир, в котором при помощи самостоятельно заданных параметров,  я  мог создавать все что хотел. В скором времени я заинтересовался этим больше, чем учебой. На пятом курсе у меня была попытка сделать с  помощью компьютерной графики человека. На это меня вдохновил фильм «Амели», мне понравилась актриса, сыгравшая в нем главную роль — Одри Тоту. И я сделал ее портрет. Как раз в это время к нам приехал студент-француз на практику. Однажды он сел за фортепиано и начал играть музыку из «Амели», а я рассказал ему о портрете, который сделал, и попросил передать его самой актрисе. Он оставил его в пресс-центре актрисы. Она тогда снималась в Америке и портрет выслали туда. Я точно не знаю, видела она лично его или нет, но пару писем благодарности я получил. Потом я выставил эту работу в Интернете, благодаря чему получил предложение поработать в Питере и решил после окончания учебы уехать в город на Неве.

На пятом курсе в ДВГТУ мне предложили преподавать. Мои студенты были всего на год или два младше меня, среди них оказалась моя будущая жена. Я заметил ее еще тогда, когда она только поступила.

— Как сложилась ваша жизнь в Санкт-Петербурге?

— В Питер мы уехали сразу после свадьбы и прожили там девять месяцев. Работал только я, жена доучивалась. Зарплата оказалась невысокой. Было очень тяжело. Вообще, Санкт-Петербург — это в центре, а на окраине — это по-прежнему Ленинград, где  условия жизни не самые лучшие.

— Чем вы занимаетесь помимо  скульптуры?

— До работы над памятником Высоцкому, я занимался  компьютерной графикой для кино. Участвовал в создании фильма «Хроника» — сделал момент разрушения города. Также работал над лентой «Август 8».Вообще, я все время занимаюсь одним и тем же — пытаюсь через разные призмы  изучить мир. Это можно сравнить с тем, как  я  выбивал землю из рук Высоцкого, во время работы над скульптурой. Там были  отверстия,  и я  через них пытался расколупать землю, чтобы она выпала. Так же  и я — через какую-ту свою деятельность, все время  пытаюсь нащупать новые знания.

— Как появился образ Высоцкого?

— Первые эскизы изображали Высоцкого далеко не таким, каким он сейчас предстал перед горожанами. На основе стереотипов  я пытался его делать классическим. Но, как выяснилось  позже, у  мэра была задача, сделать максимально простого Высоцкого: просто гитарист, который просто сидит и просто играет. На такой образ вдохновила  его пластинка, которую я с детства помнил. На ней Владимир Семенович  был в простой рубашке, джинсах и с гитарой. Если внимательно посмотреть на памятник, то можно заметить, что Высоцкий не совсем обычно сидит. Он не сидит ровно, а как бы балансирует, сидит в напряжении. Если человек сам сядет в такую позу, то скоро он ощутит дискомфорт — в таком положении очень неудобно сидеть.

— Почему же именно такую позу выбрали?

— В одной своей песне он говорит, что он всю жизнь идет по краю, и в любой момент может сорваться. Высоцкий наверно чувствовал, что умрет рано. Я хотел это показать. Показать напряжение и риск, с которым он жил. Простота, которую диктовали условия, не давала мне возможности  использовать атрибуты. Поэтому я все выразил в одной позе.

— Вы сами  являетесь поклонником Владимира Семеновича?

— Скажем так, мне нравятся очень многие вещи, которые он делал. Когда я начал работать над образом памятника, я просмотрел много его живых выступлений. Стал понимать его идеи, начал изучать его внутренние мотивы. Хотелось понять, что его тревожило, в чем был его конфликт с этим миром. Пытался влезть в его шкуру, чтобы  «подружиться» с Владимиром Семеновичем.

— Как вы узнали о том. что можно принять участие в создании такой уникальной для города  скульптуры?

 — Узнал о конкурсе благодаря Эдуарду  Барсегову. Мы очень долго думали, как подойти к главе города и поговорить о том, чтобы сделать какие-то работы для Владивостока. Когда встреча состоялось, узнали, что есть такой конкурс. Сразу начали работать над образом Высоцкого. Сделали  вместе несколько эскизов и отправили мэру. Нам сказали, что нужно доработать, требовали больше авторского подхода. В этот же день у меня возникла идея, почему бы не сделать свой личный вариант. Я подумал, что так у нас удвоится шанс на победу. За ночь набросал  эскиз и сразу отправил на согласование. До встречи с мэром оставалось всего пару дней. После того, как мой эскиз увидел Барсегов, он предложил разделиться, объяснив это тем, что «не может быть двух авторов». Хотя работать с ним в соавторстве я всегда хотел.

— Вы не думаете, что это слишком большая цена за победу?

—. Нужно учиться принимать решения. Если не хочешь, чтобы тебя критиковали, нужно быть никем. Не надо стесняться жить. В любом случае, я знал, что когда-нибудь нужно высказать свое мнение. А оно у нас с Барсеговым всегда было разное. Мы оба понимали, что я никогда не буду продолжателем его школы. У меня были

одни мысли, у него другие. Мы постоянно с ним спорили. Он сам понимал, что я другой и никогда не навязывал мне свои идеи.

— У вас бывает свободное время?

—- Я помню, как мой одногруппник мне однажды сказал: «Когда очень много дел, думаешь, как бы все успеть сделать, а когда приступаешь непосредственно действиям, понимаешь, что можно еще больше делать». Это, действительно, так. У меня  нет времени на бесполезные вещи, все мои дела четко распланированы. Даже в свободное время я получаю знания. Для  меня  отдых — это работа. Для кого-то работа — труд, от которого устаешь, а для меня это отдых. Я не могу сидеть без дела. Часто думаю о том, что времени становится все меньше и меньше, а я еще ничего полезного не сделал для людей.

— У вас всегда такой философский взгляд на простые вещи?

— Мои родители говорили мне, что я родился стариком. Помню случай, когда они танцевали на празднике, я подхожу к ним и говорю: «Вы что делаете? Как вы себя ведете? Вы же взрослые люди, а  время тратите на ерунду». Я очень рано начал задумываться над серьезными вещами.

— Чем вы сейчас заняты?

— Все еще Высоцким. Сейчас я делаю буквы, которые будут на скульптуре. Оказалось, их делать сложнее, чем сам памятник. Очень много рутинной работы, мечтаю избавиться от нее поскорее. У меня уже возникли новые идеи, хочу уже приступать к их воплощению.

— Ощущаете повышенное внимание к себе?

— Думаю да. Но, в принципе, я привык делать вещи, которые вызывают интерес у родителей, знакомых, друзей. Просто сейчас это внимание появилось со стороны других людей, другого поколения. Большое значение я этому не придаю. Для меня это пройденный этап. Я живу  будущим.